Печать усобшего

Цейхмейстер запаса австро-венгерской армии, он был изолирован. Из лагеря для военнопленных он, совершенно нездоровым, был отпущен чрез пять лет, но Канала так и не прошел и околел где-то в Мадриде, отписав после себя мизерное состояние, распределенное средь родными.

Клоки мыслей да этот прибывший нынче мешок - мое имя настрочено красивым четким стилем - вот и все, что досталось мне в наследство от моего брата.

Фамильное деревце иссохло, знак переломлен!

Но что за плебейское простонародье , фактически, покуда вестник не выполнил над печатью сего угрюмо-торжественного ритуала, герб живуч.

Сломан чуть фееричный сургуч. И тем не менее клеймо сие уже нипочём не бросит формы.

А каковой это был славный, грозный герб! И вот я его - искорёжил. Переломил? И мне вновь оказывается печально, словно я ныне пытаюсь одурачить самого себя.

Кто ведает, возможно, преломив оттиск, я только выпустил герб от уз векового спанья! Итак: двухпольных нессер щита, в верхнем поле рисунка, представляющем наше наследное именье Гоутсхилл в Манчестере, - серебряный ятаган, торчком вонзенный в изумрудный бугор. В нижнем сивом поле, удостоверяющем наши права на именье Мортлейк в Мидлэссексе, – переливающееся древо, средь корней коего кудрявится стальная рулетка ключа. А в центральном, щитовидном зеленом поле над ядром щитка - мерцающий факел, воплощённый в форме лампочки первенствующих христиан. Знак для герба необыкновенный, у знатоков гербоведения он постоянно приводил к удивлению.